|
- бо-о-льшой начальник! На деньги жадный, до чужого добра охочий... Он в кармане котях собачьего дерьма держит. Со Льва Толстого привез. Колдунам верит, а от Бога отвернулся. Много горя всем принес. Тоже плохо все кончится, не умрет в красном углу, под иконами. А тебе работу хорошую скоро предложат. И болезни отступят, потому что я помогу... На прощание баба Маша вручила мне пачку обыкновенной соли, предварительно заговоренной, велела во все карманы насыпать и прежде чем что от чужих брать, сначала рукой в этот карман слазить. А на деньги солью все время посыпать, поскольку через многие руки они прошли и очень много зла в себе несут. А еще велела на шею вместе с крестиком повесить бутылочку со святой водой и, не снимая, носить недели две. А потом приехать. Уходила я от бабы Маши с неизбывной тоской по потерянному бесцельно времени,
 |
но с добрым чувством к бабусе, которая свое стремление к доброте реализует таким вот способом - обманывая людей, но внушая в них надежду. Поэтому на выходе не удержалась, обняла старушку за плечи: - Удачи тебе, баба Маша, не болей... Баба Маша вновь строго сдвинула брови, сразу ничего не ответила, а у калитки шепнула: - Люди у вас колдунам верят и злую силу используют. Грешат. А я тебе только добро дала. Если ко мне не придешь, то и к колдунам не ходи: на том свете за все отвечать придется. А моя сила светлая, от Бога. Поразительно, но я как-то машинально послушалась бабу Машу и перестала красить ногти ультрамарином. И пузыречек повесила по твердому настоянию родителей. Спустя две недели его содержимое почему-то пожелтело и само стекло приобрело желтоватый оттенок, хотя та же вода в бутылке по сию пору как слеза. А боли отступили.
|
|
|
|
